Ярлыки

Уходи, прочь, вновь, прощай, ведь я простила.

Убегай, в ночь, тихо, по-английски, через силу.

Утоплю горе, глубоко, не видно, ведь сама впустила.

И стерплю все, только б поскорее отпустило.

Уважение где, да ладно, видно, растеряли.

 Не смотри так косо, все равно, все тлен.

Мимоходом, зацепилось, врассыпную нашвыряли. 

Дело в шляпе, оба, все, конец, попались в плен.

Ты забыл, забыл, забыл, что я живая.

Ты подумал, все улажено, все в норме, все.

Не буду это дописывать.

Нахуй это никому не надо.

Светятся счастьем

Все девочки вокруг такие воздушно-прекрасные, такие стройные и чистые. И пальчики у них такие тоненькие и длинные. А глаза такие распахнутые и светятся счастьем.
В детстве они все играли в куклы, в детстве мамы читали им книжки, а их папы водили их в зоопарк. В юности они занимались балетом, ходили в художественные школы и учились играть на фортепьяно. Когда им исполнялось восемнадцать, все их родственники собирались за одним большим столом, седели за большими тарелками, ели большую фаршированную утку и делали большие семейные фотографии. А после, будучи уже совсем большими, девочки ехали отмечать день рождения со своими парнями и друзьями. После, они поступали в престижный университет, в котором училась еще их пра-пра-бабушка, становились успешными специалистами в своей области и обзаводились такими же, как были у них, крепкими и дружными семьями.

Так вот, начнем с того, что не я воздушно-прекрасная, а дальше по аналогии с предыдущим.
Я бы отрубила вам всем пальцы, выколола бы глаза, расчленила бы ваши тела и подала бы на званном ужине за место фаршированной утки.
Только вам одним известно, что прячут ваши налитые трепетом пухлые губы, стеклянные глаза и пышные локоны.
Столько малодушия и душевного мещанства в ваших лживых чертах.
Я умываю руки. Мне обидно и горько
жить.